icon

ELLE: Почему женщины Украины во время войны все еще делают пластические операции?

02.03.2023

В американском журнале ELLE вышла статья о клинике ANACOSMA под названием «Почему женщины в военной Украине все еще делают пластические операции?» В оригинале можно почитать здесь, а перевод читайте ниже:

Почему женщины Украины в военное время продолжают делать пластические операции

За два дня до годовщины российского вторжения в Украину над Киевом раздались сирены воздушной тревоги. Уровень угрозы неясен, но социальные сети предполагают, что ракеты могут быть запущены в направлении Киева. В клинике ANACOSMA хирург Тарас Баранов практически не обращает внимания на возможные атаки – у него в разгаре операция по блефаропластике.

Киевлянки используют косметологическую практику на акт неповиновения и женской стойкости. Они делают пластические операции во время перебоев с электричеством и сиренами, отказываясь позволить войне уносить у них жизнь и уверенность в своем облике. В то же время их внутренняя сила подвергается испытанию.

Так было не всегда. В начале войны в Украине большинство украинцев не слишком беспокоились улучшением своей внешности. Вместо этого они были сосредоточены на том, чтобы выжить и спастись от российской агрессии, ведь бесчисленное количество городов было сожжено дотла, развернулась самая большая война в Европе со времен Второй мировой, а более восьми миллионов человек были вынуждены покинуть свои дома.

Но спустя год, хотя ужас и разрушение войны не уменьшились, некоторые женщины пытаются найти способ продлить свою жизнь настолько, насколько это возможно. Они поддерживают свою уверенность, устремляя глубокую любовь к миру прекрасному.

Как только я захожу в клинику ANACOSMA в центре Киева, мир пластической хирургии предстает перед моими глазами. Яна Мудракова, сотрудница клиники, встречает меня с улыбкой, она одета в желтое платье миди с персиковым кардиганом и бежевые туфли на каблуке – это ее униформа. Ее ногти идеально накрашены белым лаком, губы пухленькие, ни одна прядь волос не выбивается из-под локонов. Но нос спрятан под белым пластырем: ей только что сделали операцию по ринопластике в клинике.

Ожидается, что Россия планирует масштабную атаку 24 февраля, сегодня, в годовщину начала войны. Вероятность того, что Киев станет центром этого удара, очень высока. В воздухе столицы ощущается тяжесть, хотя в последние дни было тихо, и это лишь подтверждает теорию о том, что Россия придерживает атаку к этой дате.

В ожидании встречи с главным хирургом ANACOSMA Павлом Денищуком, я спросила Мудракову, было ли ей страшно во время операции. Мудракова отрицательно качает головой. «Поскольку я работаю в этой клинике, я знаю все, что происходит вокруг, – говорит она мне.» Я знаю врачей и оборудование, поэтому я была абсолютно уверена и не имела никаких опасений, поскольку знаю, как оно работает во время воздушной тревоги. Поэтому меня не останавливало», — добавляет она.

Сигналы воздушной тревоги в Украине раздаются периодически, раздаются на улицах городов и в приложениях на телефонах людей всякий раз, когда возникает возможная угроза. Иногда это менее серьезные предупреждения, как, например, авиация российских самолетов над территорией Беларуси. В других случаях предупреждения означают, что ракеты только что запущены с территории, контролируемой россией, которая дает украинцам считанные минуты, чтобы скрыться, когда произойдет атака.

Различные каналы в мессенджере Телерам могут разъяснить, для чего нужны угрозы сирены, но нет уверенности в том, что эти данные являются точными. Они могут продолжаться минуты или часы, и людям рекомендуют оставаться в укрытии до момента, пока сирены не отключат. Но через год войны украинцы научились жить с сиренами и больше не боятся их.

Для Мудраковой путь к операции начался четыре года тому назад. В то время в клинике ANACOSMA появился новый хирург, который использовал образ Мудраковой как модель для тестирования программы, показывающей пациентам, каким будет результат после их операции. В это время Мудракова увидела, как может выглядеть ее нос после операции, более изощренным, чем ее нынешний.

«Война стала решающим моментом для того, чтобы сделать операцию, потому что война показала, что нельзя откладывать свою жизнь на потом. И если ты хочешь стать красивее, почему бы не начать меняться сейчас?» – говорит Мудракова.

Улучшать свою внешность с помощью хирургического вмешательства во время войны может показаться безрассудным, но Яна смеется: «Возможно, мы немного безумны. Даже во время войны вы видите, как работают наши хирурги, приходят наши пациенты, как и я».

«Война закончится, и после нее нам нужно быть физически и морально счастливыми, а эти вещи делают нас красивее и счастливее. Мы также будем лучше подготовлены, так зачем ждать, чтобы осуществить свои мечты? Даже на войне это возможно», — добавляет она. .

Когда Мудракова возвращается к своей работе, я направляюсь к белой лестнице, мимо операционной, в кабинет доктора Денищука. Вспоминая прошлый год своей работы, хирург рассказывает мне: «Была очень насыщенная работа вплоть до последних мирных дней (перед началом полномасштабного вторжения). У многих пациентов были запланированы операции, авансовые платежи, были нуждающиеся в реабилитации». С началом войны все процедуры были приостановлены, и Денищук рассказывает: «Возникла дилемма: «Как нам быть с людьми?». Некоторые говорили, что ничего страшного, можно подождать до конца войны, но некоторые требовали либо вернуть деньги, либо предоставить услуги».

Через три месяца после начала войны ANACOSMA снова открылась, отчасти потому, что спрос со стороны пациентов был очень высоким, а также потому, что по меньшей мере 30 процентов работников клиники хотели вернуться на работу. «Тогда все было глубоко в неизвестности», – говорит Денищук. Остальные 70 процентов, которые не хотели возвращаться, в большинстве своем уехали из Киева в западные города страны или в другие страны.

Было лишь несколько случаев, когда пациенты хотели спуститься в подвал, чтобы переждать звучавшие над Киевом сирены воздушной тревоги. Но в большинстве своем они не обращали внимания на попытки россии запугать украинцев.

Мой разговор с Денищуком обрывается, когда стук в дверь кабинета извещает хирурга о том, что пришел его пациент. Третий час дня, и солнце в Киеве начинает садиться. Но в коридоре 50-летняя Ольга Саенко, которая просто сияет и выглядит очень счастливой. Она проходит месячный послеоперационный осмотр, чтобы проверить, правильно ли рубцы заживают после подтяжки лица — и они хорошо заживают. «Она выглядит на десять лет младше!» – с улыбкой говорит Денищук.

Саенко рассказывает, что до войны никогда не думала о хирургической подтяжке лица. Раньше ей делали безоперационные подтяжки нитями, чтобы устранить некоторые естественные провисания, появляющиеся с возрастом, но не операцию. Но постоянный психический и физический стресс, связанный с жизнью в стране, находящейся в состоянии войны, привел к тому, что эффект от подтяжки нитями снизился, и снова появился птоз.

Атаки на Киев были постоянными в первые дни войны, поскольку россия считала, что, если упадет столица, то упадет и вся страна. С неба падали бомбы, а на когда-то мирных улицах раздавались выстрелы, которые невозможно было отличить враг или свои, и попытка выяснить это могла означать гибель на линии огня.

Саенко, ее муж Руслан и их две дочери Виктория, 31 год, и София, 12 лет, были вынуждены покинуть свой дом в первый день российского вторжения. Как и тысячи других украинцев, семья переехала на запад страны, относительно не пострадавшего от войны. В это время Саенко смотрела в зеркало и больше не узнавала смотревшего на нее лица.

«Я считаю, что состарилась именно из-за стресса войны. Я почувствовала, что вся моя жизнь и жизнь моих дети перечеркнута. Нет уверенности в завтрашнем дне. Есть апатия, страх и ужасная душевная боль», — рассказывает Саенко.

«Внутри меня живет 30-летняя женщина, и мне было больно видеть себя в зеркале такой, какой я стала во время войны», — добавляет она.

Держа телефон, Саенко показывает мне свое лицо до операции, демонстрируя морщины, которые когда-то были на подбородке и шее, и на глубокие морщины на рту. Теперь лицо Саенко разгладилось, мешки под глазами исчезли, линия подбородка стала четкой, и она действительно выглядит на десять лет моложе. Саенко, с которой я разговариваю, выглядит более счастливой, чем предыдущая версия, но, опуская телефон, она говорит: «От войны стресс никуда не уходит. Это невозможно».

«Для меня тоже немного странно, что идет война, а ты делаешь пластическую операцию. Но жизнь продолжается. Мы все равно пытаемся жить своей жизнью. Возможно, наша нервная система адаптируется, а потом это все начинает проявляться», — говорит она, имея в виду подразумевает свое быстро стареющее лицо.

Не секрет, что общественный стандарт красоты – высокая, стройная женщина с чистой кожей и талией в 64 сантиметра – нереален для большинства, но доминирует над всеми остальными типами фигур. Несоответствие этим стандартам может привести к потере уверенности в себе и повредить женской самооценке.

Пластическая хирургия обычно рассматривается как табу, что-то такое, что делается тайно и не обсуждается открыто. Но в основном украинские женщины не беспокоятся о том, что другие думают об изменениях в их облике. Они проходят операции в зоне боевых действий не для того, чтобы произвести впечатление на мужчин или получить одобрение сверстников. В таком хаосе и суете женщины хотят чувствовать себя комфортно в своем теле, что может быть близким для большинства из них. После встречи с Саенко я уехала из клиники ANACOSMA, но в Киеве красота царит повсюду.

В кафе я вижу двух девушек-подростков, которые делают макияж и фотографируют друг друга, а в каждом маникюрном салоне, мимо которого я прохожу, есть по меньшей мере два клиента. В СПА-салонах проводятся акции на массаж для пар ко Дню святого Валентина, жизнь кажется почти нормальной, но война все еще повсюду.

На улицах Киева стоят противотанковые постройки, солдаты с автоматами охраняют важные здания, а самодельные окопы готовятся к очередной волне российских атак на столицу. Но красота существует и в этих местах, предлагая форму самовыражения и освобождения, пока все готовятся к 24 февраля.

Через неделю я снова посетила клинику ANACOSMA, и на этот раз, когда я вошла, меня встретила женщина с красной кожей, вероятно после только что проведенного химического пилинга.

Через несколько минут меня проводят в маленькую палату, где на двуспальной больничной койке лежит 27-летняя Маргарита, которая восстанавливается после операции по уменьшению груди, которую она перенесла два дня назад. Мне дают белый бумажный халат и хирургическую маску, которую я должна одеть перед разговором с Маргаритой, чтобы обезопасить ее от любых возможных инфекций, которые могут передаться ей.

Маргарита рассказала, что она пять лет ждала уменьшения своей груди пятого размера, которая ограничивала ее возможности полноценно управлять своей жизнью. Но только когда началась война, и Маргарита параллельно начала учиться на психолога, она осознала, какие огромные трудности причиняет ей ее грудь.

«В обществе люди думают, что большая грудь — это нечто эффектное, но они не понимают, что с меньшей грудью можно носить меньший бюстгальтер, не волноваться, что что-то оттуда выпадет, заниматься спортом, бегать, прыгать», — говорит Маргарита.

«Все тебя тяготит, и вся одежда, которая производится в Украине и за рубежом, обычно предназначена для женщин со средней или маленькой грудью, поэтому женщинам с большой грудью нужно идти в магазины для женщин с большими размерами, но эта одежда не является современной или сексуальной «, — добавляет она.

Решение Маргариты восходит к решениям других женщин, которых я встретила в ANACOSMA. Война повлияла на их желание выглядеть и чувствовать себя лучше. Она говорит: «Ты понимаешь, что некоторые вещи нельзя откладывать, даже во время войны».

Со дня, когда мы с Маргаритой разговаривали, до 24 февраля осталось чуть больше недели. Я спрашиваю, рассматривала ли она возможность того, что придется убегать, пока она не выздоравливает, и Маргарита кивает, что «рассчитывала до 24 числа: боль должна утихнуть, на случай, если нам нужно будет покинуть все и убегать».

«Однажды внутренне ты чувствуешь, что сейчас происходит какое-то определенное сочетание деятельности, но скоро конец: конец войне — и наша победа. Надо будет принарядиться ко Дню Победы», — добавляет она.

    Укажите удобное для вас время и способ связи